Эта статья полна любви и обожания. Возможно, стоит добавить ещё больше?
Когда меня режут — я терплю. Но когда дополняют — становится нестерпимо!
Мюнхгаузен о Луркоморье.
Григорий Израилевич Горин (евр. расов. Гирш Офштейн) — драматург, сценарист, тонкий тролль, генератор лулзов. Род. 12 марта 1940 г., умер 15 июня 2000 г.
В автобиографии Горин так поведал о факте своего рождения:
Насколько мне не изменяет память, я родился в Москве 12 марта 1940 года ровно в двенадцать часов дня. Именно в полдень по радио начали передавать правительственное сообщение о заключении мира в войне с Финляндией. Это известие вызвало, естественно, огромную радость в родовой палате. Акушерки и врачи возликовали и некоторые даже бросились танцевать. Роженицы, у которых мужья были в армии, позабыв про боль, смеялись и аплодировали. И тут появился я. И отчаянно стал кричать…Не скажу, что помню эту сцену в деталях, но то странное чувство, когда ты орешь, а вокруг все смеются — вошло в подсознание и, думаю, в какой-то мере определило мою судьбу…
Родители выбрали Григорию расово правильную профессию. Он поступил в Первый медицинский институт. Но во время учёбы увлёкся КВНом. Написание скетчей для команды института естественным образом переросло в попытки создать нечто большее по объёму и смыслу. Начинал в соавторстве с другим ЕРЖ — А. Аркановым (наст. фамилия Штейнбок).
В 1963 году взял псевдоним «Горин» — от фамилии матери (Горинская). Товарищи по писательскому цеху придумали расшифровку псевдонима: Гриша Офштейн Решил Изменить Национальность.
Работал врачом «скорой помощи». Вспоминал и такое:
Приехав по вызову, он обнаружил у старого еврея аппендицит. Два здоровенных санитара уже выносят на носилках стонущего старика с сомкнутыми от боли глазами. И вдруг он приоткрыл глаза, глянул на врача, стоявшего над ним, и еле слышно прошептал:
— Скажите, доктор, вы еврей?
— Да, я еврей, — растерянно ответил молодой врач.
— Скажите, доктор, — очень тихо прошептал старик, — а может ли аппендицит быть от того, что слишком много съел мацы?
— Конечно, нет, — ответил Горин.
И старик вдруг привстал на носилках и, откуда только взялись силы, воскликнул, обращаясь торжествующе к роскошной пышнотелой блондинке, своей невестке:
— Слышишь, мерзавка? — и снова впал в беспамятство.
В 1966 году в Ленинграде поставлена первая его с Аркановым пьеса «Свадьба на всю Европу».
В 1972 году в театре Советской Армии состоялась премьера пьесы «Забыть Герострата» — уже написаной им одним. В 1974 году с постановки пьесы «Тиль» началось сотрудничество Горина с режиссёром Марком Захаровым и театром Ленинского Комсомола (Ленком).
Пьесы Горина сформировали лицо этого театра как такового. А если же вообще убрать творческую мысль Захарова из его фильмов и спектаклей, а оставить только сценарий Горина, то останется искрометный юмор, тонкая ирония и великолепная игра актеров, без идиотских клоунских плясок дочери Захарова — Александры, внезапных громких криков и беготни, которые, видимо, целиком наполняют мозг Марка Анатольевича, причиняя зрителю ощущение суматохи, что, возможно, и смешно, но уже не то. Юмор у всех свой.
Каждый год Горин выдавал на-гора что-то безусловно годное: театральную пьесу, киносценарий, книгу.
В мире кино сначала приобрёл известность как автор сценария боевика «Бархатный сезон» (1978, в прокате собрал 19,2 млн зрителей). Но воистину прославился сценариями комедий: «Тот самый Мюнхгаузен» (1979), «О бедном гусаре замолвите слово» (1980), «Дом, который построил Свифт» (1983), «Формула любви» (1984), «Убить дракона» (1988). Эти фильмы разобраны на цитаты чуть более, чем полностью.
В 2000 году Григорий Горин умер от сердечного приступа. На похоронах Горина произошло интересное событие, когда вынесли гроб из театра. На Малой Дмитровке долго не загорался зеленый светофор. Водители устали ждать и начали сигналить. Через некоторое время сигналили уже все автомобили. Стоял громкий рев, который как-то по стечению обстоятельств совпал с моментом провожания в последний путь Григория Горина, что чрезвычайно символизировало…
Творческий метод
Могила на Ваганьковском кладбище
Зачастую использовал взаимоисключающие параграфы. Самое показательное творение в этом смысле — «Дом, который построил Свифт». Плавное превращение одних персонажей в других, а мёртвых — в живых способно довести до шизофазии даже очень крепких зрителей. Превращения же великана в карлика посредством алкоголизма и тупого полицейского — в человека (с помощью ментальной машины времени) — какбэ символизируют.
Горин любил рассматривать всем известные истории с необычного угла зрения. У него Мюнхгаузен — честнейший человек, а граф Калиостро — понаехавший в Россию жулик-гастарбайтер.
Однако Мерзляев служит по III отделению Е.И.В канцелярии и является действительным тайным советником то есть генерал-полковником. Да и вообще с исторической точки зрения — бред, ибо тогдашний шеф третьего отделения граф Бенкендорф был генералом-от-кавалерии и особой III класса, то есть тайным советником, что на один класс ниже Мерзляева.
А уже пошитый для актера Басилашвили красивый мундир гэбня заставила выкинуть на помойку. Ибо нефиг! Впрочем, действительный тайный советник — это гражданский чин, а не военный и соотвествует он военному чину как раз генерала от кавалерии (оба чина 2 класса). Другое дело, что мундиры тогда носили и гражданские чины.
Тонко троллил совок, из-за чего имел столкновения с цензурой. Например, его пьеса «Банкет» была запрещена полностью. Сценарий «О бедном гусаре…» подвергся жёсткой правке. (Например, отрицательный персонаж Мерзляев первоначально был представителем царской Кровавой гэбни, но его заставили одеть в штатское.)
А фильм «Тот самый Мюнхгаузен», как поговаривают, вышел на экраны только потому, что в том же году начался ввод войск в Афганистан — и надо было бросить кость беспартийной интеллигенции.
Фразы из фильмов
Тысячи их!
Они что у вас, газет не читают? К слову, Горин сам попал в кадр.
«Тот самый Мюнхгаузен»
С восьми утра, до десяти — подвиг.
Неужели вам обязательно нужно убить человека, чтоб понять что он живой?
— Вы утверждаете, что человек может поднять себя за волосы? — Обязательно! Мыслящий человек просто обязан время от времени это делать.
— О чём это она? — Барона кроет. — И что говорит? — Ясно что: подлец, говорит, псих ненормальный, врун несчастный… — И чего хочет? — Ясно чего: чтоб не бросал. — Логично.
Господин барон уже три раза про вас спрашивал: «Не пришёл, говорит, господин пастор?» Нет, говорю, не пришёл… «Ну и слава богу», говорит. Очень вас ждёт…
Для продолжения рода нужно совсем другое!
Ну, не меняться же мне из-за каждого идиота?! — Не насовсем, Карл, — на время… Стать таким как все… — Как все? Не летать на ядрах, не охотиться на мамонтов, с Шекспиром не переписываться...
— Ваше Высочество, зачем вы подписали прошение?! — Кто подписал?! Я подписал??!! … Да, я подписал.
Будучи в некотором нервном возбуждении, герцог вдруг схватил и подписал несколько прошений о разводе словами: «На волю! Всех — на волю!»
— Подъём — в шесть часов утра! — …Ненаказуемо!
Я сам служу, сударыня. Каждый день к девяти мне надо идти в магистрат. Не скажу, что это подвиг, но что-то героическое в этом есть…
— Говорят, юмор — он полезный. Шутка, мол, жизнь продлевает. — Не всем. Тому, кто смеётся — продлевает. Тому, кто острит — укорачивает.
Что? Мне в этом — в однобортном? Вы что, не знаете, что в однобортном уже никто не воюет?
Война это не покер. Война — это… война!
Сначала намечались торжества. Затем аресты. Потом решили совместить.
Барон Мюнхгаузен будет арестован с минуты на минуту, просил передать, чтобы не расходились.
— Ваше высочество, ну не идите против своей совести. Я знаю, вы благородный человек и в душе тоже против Англии. — Да, в душе против. Да, она мне не нравится. Но я сижу и помалкиваю!
Делайте что хотите, но чтобы через полчаса в лесу было светло, сухо и медведь!
Присоединяйтесь, барон. Присоединяйтесь.
— Когда я вернусь, пусть будет шесть часов. — Шесть утра или шесть вечера? — Шесть дня!
Я понял, в чём ваша беда: вы слишком серьёзны. Серьёзное[2] Умное лицо — ещё не признак ума, господа! Все глупости на земле делаются именно с этим выражением лица… Улыбайтесь, господа! Улыбайтесь!
— Ваше высочество, может быть, все дело в нашем левом крыле — оно ненадежно. — Меня и центр беспокоит. — Может стоит, все таки, в данном случае, поднять верх сверху и понизить низ снизу? — Хм, так и сделаем. Два ряда вытачек слева, два справа. Все решение в талии, как вы думаете, где мы будем делать талию? … На уровне груди! — Гениально! — Я не разрешу опускать линию талии на бедра! В конце концов, мы — центр Европы, я не позволю всяким там испанцам диктовать нам условия! Хотите отрезной рукав — пожалуйста! Хотите плиссированную юбку с вытачками — принимаю и это. Но опускать линию талии не дам!
— В случае сопротивления приказано применить силу. — Кому? — Что кому? — Кому применить силу, мне или вам?
Фрау Марта, у нас беда, барон воскрес! Будут неприятности!..
«О бедном гусаре замолвите слово»
«Это приключилось в то замечательное время, когда мужчины владели шпагой лучше, чем грамотой, и шли бесстрашно не только в бой, но и под венец; когда женщины умели ценить бескорыстную любовь и вознаграждали её приданым; когда наряды были такими красивыми, а фигуры такими стройными, что первое было не стыдно надевать на второе».
Дайте мне только поручение, а уж особым я его и сам сделаю.
— Если он на чем настаивать будет, не кочевряжьтесь. — Вы что это, в дурном смысле? — В нём. — Да вы что? Я девушка порядочная. — Вот поэтому я и говорю, не кочевряжьтесь!
— Тётя Аня, а у нас случайно стрихнина нет? — Ну спасибо, надумала… А позвольте спросить, стрихнин для кого? Для себя или для кавалера? — Не знаю, как получится.
Я понимаю, когда из тюрьмы не выпускают. Но когда не впускают… Это хамство!
— Вот вы, например, кто? — Я Марк Туллий Цицерон. — Я не в этом смысле! По пачпорту кто? — А-а-а… Анна Петровна Спешнева по паспорту. — А вы кто будете, мадам? — Фёдор Степанович Спиридонов я. — Как же, а-а-а… А вы-то кто будете? — Я Марк Юльевич Мовзон. — По пачпорту, я спрашиваю, кто? — Я по паспорту Марк Юльевич. — Мда… Работа предстоит большая.
Арапом быть перестал, а до русского тебе ещё мыться и мыться.
«Дом, который построил Свифт»
— Я — Гулливер!!! — Мисс Джонсон, ваше преподобие, у нас радость: доктор тронулся!
В сад!!! Всем в сад!!!
Так как фильм «Дом, который построил Свифт» датируется 1982 годом, есть обоснованное подозрение, что фраза невозбранно скопиизжена из фильма «Трое в лодке, не считая собаки» — 1979 год выхода на экраны. Причем, в повести Джерома фразу обнаружить не удалось, а вот в кине она — таки да! — звучала. Правда, не исключен вариант, что раньше была пьеса и Наум Бирман — режисер «Троих…» — скопипиздил-таки ее у сабжа. Анонимус проверил: пьеса датируется 1980 годом, причём, опубликована была только в 1983, то есть, через год после создания (и запрещения) фильма. Кстати, раз уж зашёл разговор о садах, фраза «Пойдёмте в сад» прозвучала в фильме «Здравствуйте, я ваша тётя!», снятом в 1975 году. Это так, к слову.
— Какой же вы великан? — Это я опустился…
«Формула любви»
— Маргадон! Почему открыта дверь? — Экскьюз ми, магистр! — Что «экскьюз ми»? — Варварский обычай: ключи раздают, а замков нет.
Что он меня всё пугает? У меня три пожизненных заключения!
Не надо громких слов. Они потрясают воздух, но не собеседника.
Стоить-то оно стоит, да ведь никто ж его не покупает.
Ежели один человек построил, другой завсегда разобрать может.
— Селянка! Хочешь большой, но чистой любви? — Да кто ж её не хочет… — Тогда приходи сегодня ночью на сеновал. — Она не одна придёт, она с кузнецом придёт. — Зачем нам кузнец? Не, нам кузнец не нужен. Что я, лошадь что ли?
— У вас в Италии мята есть? — Ну откуда в Италии мята? Видел я их Италию на карте: сапог сапогом…
Кто ест мало, тот живет долго, ибо ножом и вилкой роем мы могилу себе.
Коли доктор сыт, так и больному легче.
Учиться всегда сгодится, трудиться должна девица, не плюй в колодец — пригодится… и как говорится.
— Это Жазель, француженка. Я узнал её. По ноге. — Не-е-е… Жазель была брунетка, а эта вся белая.
— Понравилась видать, молодец… — Хороший человек… Солонку спёр… — И не побрезговал.
— А вы, оказывается, бесчестный человек, Маргадон. — Конечно! Был бы я честным — сколько бы народу в Европе полегло!
Силь ву пле, гости дорогие, силь ву пле… Же ву при, авек плезир… Господи прости, от страха все слова повыскакивали…
— У гостя карета сломалась. За сколько сделаешь? — За день сделаю. — А за два? — Ну… За… Сделаем и за два. — А за пять дней? — Ну, ежели постараться — можно и за пять. — А за десять? — Ну, барин, ты задачи ставишь. За десять дён одному не справиться, тут помощник нужен — гомо сапиенс! — Бери помощников, но чтобы не раньше!
— Вот вы, тётушка, знаете, зачем живет на земле человек? — Ну, уж так тебе сразу и скажи. И потом, смотря где живёт: у нас, в Смоленской губернии — это одно, а в Тамбовской — совсем другое …
Ма танте, не будем устраивать эль скандаль при посторонних!
Натюрлих, экселенц!
Вы, человек, достигший вершин лондонского дна…
В конце концов, вы собираетесь быть принцем?! — ЕС ИТ ИЗ!!!
Labor ist etiam ipse voluptas. У, я понял: все пришельцы в Россию будут гибнуть под Смоленском.
Один двух конях? Седалища не хватит.
Галатею будут звать Лоренцей… — Господа, я так и думал, пройдёмте.
Достанем из грядущего! Не впервой!
— И быть тебе за это рыбой. Мерзкой, скользкой рыбой. — Да, но обещали котом! — Не достоин.
Ох, тетушка!.. Для того ли я оставил свет, бежал из столицы, чтобы погрязнуть в болоте житейском? Ну, женюсь, что будет? Стану я целыми днями ходить в халате, а жена моя, особа, которая должна служить идеалам любви, закажет при мне лапшу, и начнет ее кушать...
— Я уже разбудил стихию энергетических потоков, я уже вступил во взаимодействие с силами магнетической субстанции! Вы что, сударь, на базар пришли?! Знаки зодиака: вот 24 кабалистических символа, вот ключ, врата и семь сфер. Всё уже дышит и приведено в действие.
Спросите у первого встречного! Где у нас первый встречный? Да вот он!
Немного о себе. Общая мозговая и физическая недостаточность, раздвоение личности, постоянный бред. Эротомания. Э, идите, девочки…
Нашего Дракона победить может только он сам. Он и не таких побеждал как он! А теперь подумаем — нужно ли ему это?
Когда начну — не скажу. Все настоящие войны начинаются вдруг.
Смелые люди, но всего боятся.
Канаву на улице, на которую вы обратили внимание, закопали. Люди благодарны очень! Так держать!
— Приезжий пусть останется, остальные вон! — Не понял… — Пошел вон, дерьмо собачье! — Интересное замечание, ваше превосходительство. Будем думать над ним. Сообща! (Обращаясь к присутсвующим) Есть мнение, что мы все… ну, вы слышали…
— Ради кого идете на смерть? Ходите подарить им свободу? А что они с ней будут делать? Зачем она им, не думали?
Фредриксон, тебе нужна свобода? — Мне? Ну зачем? — А может вам, сударыня? — Зачем мне свобода? Я замужем!
— Вы не скажете, что происходит там, наверху? — Сегодня каждый за себя решает, что он видит…
— Господин Дракон, безусловно, непобедим, хотя злые языки говорят, что… — Кто у нас отвечает за злые языки? — А злые языки говорят, что господин Дракон потерял голову! — А вы что говорите? — Мы говорим, что Дракон освободил от военной службы одну свою голову по состоянию здоровья. Идя навстречу ее же пожеланиям. — А злые языки что? — Они говорят, оставшиеся две хуже первой и скоро будут в заднице. — Откуда ж они все это видят?! — Через окна. Сидят дома за окнами и смотрят. — А сколько у нас всего открытых окон? — Все открыты! — Ни в чем меры не знаем… Ну что же, открытые окна будем закрывать.
Если еще раз покажетесь без повязки на улице — передам глазному врачу.
(Поджигает тележку с капустой.) — Это зачем? — Борюсь! — С кем? — Со всеми… За счастье и свободу.
— Я сойду с ума! — Раньше надо было сходить! А теперь с вас спросят — кто в трудные годы прислужничал, а кто болел душой, не жалея здоровья своего?
Не кричи на папу! У папы недуг.
Не бойтесь! Теперь можно быть нормальными людьми! Думать можно! Трудно, непривычно… но можно! Надо только начать!
— Кто у них старший? — Они все! — Нет, должен быть старший! — Тогда вот, он хуже всех слышит.
— Дорога в тюрьму не очень, зато здание само хорошее. — Чем? — Глубокое. — Этажи внизу, фундамент сверху. — Что в здании? — Сидят. — Кто? — Почти все…
— Кстати, папа, ты знаком с тюремщиком? — Нет, очень мало. — Ничего, будет время — познакомишься.
Папа, ты должен научиться на свадьбах радоваться! Если будешь скучным, то я все равно на ней женюсь, но уже как на сироте.
Ну ничего, получишь государственную премию… А сейчас или посмертно — решай сам.
— Тюремщика ко мне! — Он первый сбежал! — Он что, с ума сошел? Сегодня жалованье платят!
Я был призван на службу… А дальше как все. Служил честно. Но деньги брал. Понимаете? Все брали…
— Не смотрите так. Дело не во мне. Нас, молодых, так учили. — Всех учили. Но почему ты оказался первым учеником, скотина?! — Потому что так учили…
— Вы плачете, Фридриксон? — Да… от счастья, господин Ланцелот. — Но вы так же плакали при виде дракона! И кричали бургомистру: «Слава тебе, победитель!» — Да, кричал… — Вы же знали, что Дракона победил не он! — Дома знал. Дома мы знали… но когда при всех… Когда вот эта вся обстановка… Когда все вместе…
Вы только не сердитесь на нас, наш новый господин. Они обязательно полюбят Вас. Но на это нужно время. Будьте терпеливы. Я имею право вам это сказать, я опять сошел с ума… но теперь не притворяюсь. Холодно с Вами, очень холодно…
«Поминальная молитва»
Отец (Тевье) думает, что его корову покупают; жених (Лейзер) дочь сватает:
— Реб Тевье, я человек простой. Вы тоже не из графьев, хотя и знаете грамоте... Зачем же нам кружить, как муха у окна, когда есть форточка? Короче! Вы, наверное, уже смекнули, зачем я вас позвал? — Да, реб Лейзер. И хоть я выпил вашу водку, прямо скажу: нет! — Прямо спрошу: почему? — Живое существо, реб Лейзер. Душа за нее болит. — Но всему есть срок. Приходит возраст – надо отдавать! — Куда спешить? Река еще не загорелась... — Реб Тевье, что за нежности при нашей бедности? У вас, слава богу, она не одна... Есть еще! — Тут только начни. Возьмете одну – захотите другую. — Что мне делать с двумя? — Да то же, что и с одной... Я вас не первый день знаю. — Стоп, реб Тевье! Я должен пройтись, обдумать ваши слова...
