Вася Ложкин

Был прекрасный солнечный день.
Гопник Вася сидел под кустом в парке культуры и отдыха и срал. Ему было хорошо и приятно — в глаза светило солнышко, а задницу ему нежно обдувал лаковый весенний ветерок, щебетали птицы, и где-то вдали раздавалось монотонное гудение химзавода. Он прикрыл глаза вдохнул полной грудью и улыбнулся. Тем более, что в желудке уже плескался литр бормотухи, который делал всё вокруг еще более красивым.
Мимо пробежала собака. Она так задорно перепрыгивала кучи мусора, так виляла хвостом и трясла ушами, что Васе очень захотелось догнать ее и выебать. Отбросив все предрассудки, слившись с природой ебать собаку возле помойки в весеннем парке — что может быть лучше? «А вдруг она мне хуй откусит?» — подумал Вася. И сразу перехотел ебать собаку. Он вспомнил случай, как однажды заставил местного дурачка Диму Шигина в подъезде взять в рот его немытый член, но до логического конца не дошло, потому что от страха дурачок укусил за член Васю и убежал. Вася долго потом было больно писать. Вообще в сексе Васе не везло. Нормальные женщины его боялись, лишь однажды пьяная бомжиха согласилась отдаться ему за бутылку кобылозадовского технического спирта, но во время оргазма Вася потеря самообладонание, зарычал и стал бить ее кулаками по голове. Бомжиха умерла прямо под ним. С тех пор он понял, что с людьми, даже с бомжихами делать это не стоит. Гораздо приятнее, безопаснее и проще дрочить на тёлок в телевизоре.
Посрав, Вася понюхал своё говно и уже хотел надеть штаны, (жопу он никогда не вытирал), как вдруг заметил напротив себя волосатого мужичка с жиденькой бородёнкой, который фотографировал Васю.
«Это пидор!» — сразу понял Вася, (как известно, Вася ненавидел пидоров и евреев), он побагровел и, со спущенными штанами, рванул в его сторону, но поскользнулся на собственном говне. Упал и ударился головой о кусок ржавой трубы, торчащий из земли. И потерял сознание.

Очнулся Вася в каком-то большом зале, привязанный к стене, голый и распятый. Вокруг него стояли какие-то люди с бокалами в руках, о чем-то разговаривали, смеялись, щелкали фотоаппараты и сверкали фотовспышки.
Потом какой-то тощий волосатый мужичёк, тот самый, которого Вася видел в парке, когда срал, взял руки микрофон и объявил:
— Друзья мои! — мужичёк говорил с характерным еврейским акцентом, не выговаривая букву «р» — Сегодня мы открываем наше арт-хаусное биенале концептуально-актуального современного искусства, посвященное шестьсот шестьдесят шестой годовщине нашего с вами пребывания в этой стране, которую фашысткое православно-тоталитарное быдло называет мерзким словом «Россия». Сегодняшняя наша выставка называется «Русского дебила ебут за наследие обезьяны».
Все захлопали в ладоши и заулыбались еще шире.
Вася увидел, что зубы у них, как у вампиров — с длинными острыми клыками. Среди присутствующих Вася заметил Новодворскую, Арбатову, Зураба Церители, Петросяна, Киркорова, Лужкова, Сергея Зверева, Андрея Малахова, Ксюшу Собчак и многих других персонажей из телевизора.
«Хосподе! Чур меня! Жыдопидарасы!!!!» — подумал Вася. Он огляделся. На стенах висели огромные фотографии, где разных ракурсах был изображен он сам — срущий в парке, лежащий возле трубы, о которую ударился головой, мастурбирующий, глядя на пробегавшую мимо собаку.
— А откроем мы наше мероприятие перфомансом в исполнении модного художника, отца мирового психиатрического концептуализма — Доктора Курпатова, который огромными садовыми ножницами отрежет член этому выродку, что распят на стене и скормит собаке. А потом мы напьёмся крови христианских младенцев и устроим гомосексуальную оргию! Публика радостно зашумела, доносились восторженные возгласы — «О, как это изыскано! Как концептуально!» «Какой мощный мессидж!».
В зал привели на поводке ту самую собачку, которую хотел выебать Вася. Собачка облизывала свои желтые зубы и всем видом показывала, что она очень голодна. Сейчас она уже не казалась такой сексуальной…
Раздалась громкая неприятная музка, публика расступилась, и Вася увидел, как в к нему приближается доктор Курпатов, которого несли на руках два обнаженных культуриста. В левой руке Курпатов держал чашу, сделанную из человеческого черепа, а в правой — огромные садовые ножницы.
От страха у Васи помутнело в глазах. Всё расплылось, голоса зрителей и музыка слились в один монотонный гул, и Вася почувствовал острую боль в паху.
Он очнулся, лежа в парке возле кучи собственного говна. А собачка пыталась укусить его за член. Он отогнал ее нечленораздельным рычанием и матерными словами и окончательно пришел в себя.
«Фу, ты, Хосподе! Померещилось! Чур меня, Хосподе!», Он перекрестился левой рукой снизу вверх слева направо, кое-как надел штаны, и хромая поплёлся в сторону дома. В ушах звенело, пели птицы, гудел вдали химзавод.
Был прекрасный солнечный день.