Анархист
Осторожно, политика!
Внимание! Это статья про нечто, имеющее отношение к политике. Она, вне всякого сомнения, заангажирована в чью-то пользу.
Nobody cares.
Осторожно, взаимоисключающие параграфы!
В результате злостно постмодернистских литературных опытов, в качестве отголоска войны правок, заветов П-тра П-тровича Кащенко, любви к тоталитаризму, в силу имеющейся информации или просто по долбоебизму, одна часть этой статьи явно противоречит другой. Считайте нас коммунистами это фичей и не ломайте мозг в поисках Истины. Она где-то там. Возможно, что и рядом.
Анархия — мать порядка!
Пьер Жозеф Прудон
Анархистик утащил полушубок тёткин,Ах, тому ль его учил господин Кропоткин?
Дореволюционная частушка
Либеральный гуманист в кожаной куртке.
Бойд Райс дает определение понятию анархист
Анархист — страшно удобное слово, которым в быдлоящике обозначают булеву тучу леваков, толерастов, говнарей, феминисток, хиппи и каких угодно других борцов с Системой™. В России, которую мы потеряли, в массовом сознании анархисты ассоциировались с любителями бомбометания, в СССР — с махновцами и пьяными матросами из Кронштадта, в 90х — с панками. Ну а анархисты XXI века по большей части отличаются от прочих SJW-активистов с волосами всех цветов радуги разве что только повышенным градусом ненависти к полиции и любовью к жизни в коммунах и сквотах.
Для буйства человеков, можно и нужно говорить, что анорхизм — это такое заболевание, при котором у поциэнта полностью отсутствуют яички. Совсем.
История
Древнейший вид анархиии — это «Первобытный коммунизм», как говорил Карл Маркс и Петр Кропоткин. Древние анархисты появились за много веков до Бакунина, Кропоткина и столь распиаренного батьки Махно, ещё в древней Скандинавии и даже древнее — одновременно с зарождением государственности. Правда, анархистами они себя не называли, поскольку целью их была спокойная жизнь, а не громкий выпендрёж.
Современная анархо-тусня началась всё с разных умных и не очень дядек, которым не хотелось ни доброго царя, ни злого, ни вообще какого угодно царя. Отцом анархизма как идеи обычно считается француз Прудон, который и придумал знаменитый мем «Анархия — мать порядка!», но это было только начало; из его программного памфлета следует другой популярнейший мем «Собственность — это кража» (впрочем, Прудон путался в показаниях, утверждая что «Собственность — величайшая революционная сила» и «Собственность — это свобода», но эти утверждения как-то не прижились; впоследствии жаловался, что его не так поняли).
В России первым известным науке анархистом был Михаил Бакунин, некоторое время учившийся на офицера, а затем — профессиональный безработный и стрелок бабок у более обеспеченных корефанов. В то же время во встающей с колен Гермашке жил философ-младогегельянец Штирнер, создавший апологию эгоизма в книжке «Единственный и его собственность». Сам Штирнер себя анархистом не называл, а к Прудону относиля пренебрежительно, однако к концу XIX века эта книжка попалась поэту Джону Генри Маккею, который сделал из Штирнера знамя анархо-индивидуализма. По слухам, Штирнером зачитывался и этот ваш Ницше, по крайней мере его «сверхчеловек» определённо напоминает «единственного» Штирнера. Впрочем, в то же время, пока Прудон занимался своим «народным банком», французский анархист Ансельм Бельжарри провозглашал такие же эгоистические идеи, как и Штирнер, запомнившись истории ещё и тем, что выпустил первый в мире анархический манифест. Говоря об анархистах той эпохи, нельзя не отметить, что живший в то же время Маркс в ранний период своего творчества тщательно и методично обосрал идеи и Прудона, и Штирнера, да так, что в этой стране выросшие на марксизме знатоки до сих пор этих двоих считают форменными мудаками.
В Пиндостане, который тогда особо не стремился контактировать с загнивающей Европкой, появились свои отцы анархизма — Генри Торо, Лисандр Спунер и Джошуа Уоррен. Вдохновившись американской свободой, они основали собственную анархистскую традицию, в которую к концу XIX века Бенджамин Таккер вписал и Штирнера с Прудоном. В Пиндосию наведывался и Бельжарри, который успел познакомиться с идеями Торо, а также проездом из сибирской ссылки обратно в Лондон там побывал Бакунин. Бакунину реднеки очень приглянулись: он решил, что в Штатах уже почти анархия и впоследствии рекомендовал устроить «Соединённые Штаты Европы». К концу 19 века в иконы анархистов также прописались Кропоткин, Малатеста, Сорель и прочие.
Первоначально анархисты занимались всякой нудятиной: создавали кооперативы, ходили в народ и изводили кучу бумаги на макулатуру. Штирнер просто проигнорировал революцию 1848 года, а Прудон негодовал, что он и его сторонники оказались втянуты в события с Коммуной. Отличался только Бакунин, который бегал по всей Европе и активно разжигал, успев сесть в тюрьму чуть ли не во всех европейских странах по очереди.
С расцветом ницшеанства, наркомании и социализма в начале 20 века идеи анархизма пошли в массы, и его отдельные представители в Европе и США нехило оттянулись, завалив массу народа, в том числе президентов Франции и США, короля Италии и императрицу Австро-Венгрии. Такими анархистов и запомнили. В этой стране анархизм прогремел, когда случилась революция и внезапно возник батька Махно, чей образ во времена совка был изрядно смешан с говном, вследствие чего большинство знает про него исключительно по советским сказкам и мифам. Махно честно сообщал, что он в первую очередь революционер, а потом уже — анархист, и действовал порой совсем не анархическими методами. Махновщина имела многие черты государства (территория, органы управления, армия, контрразведка), но Батька время от времени вспоминал о том, что он всё-таки анархист, и старался особо не увлекаться. Правда, обдумав с товарищами в Париже причины военного поражания махновщины, решил, что не нужно было стесняться, и стал топить за военно-политическую организацию анархистов на платформе коммунистического анархизма, с дисциплиной и политруками. Тех, кто с ним не согласен (прежде всего — индивидуалистов), тут же предложил анархистами не считать, чем породил ещё один срач среди европейских товарищей. Образ Махно из советской пропаганды в перестройку был канонизирован маразматичными панками, яркий пример — творчество группы «Монгол Шуудан». Впоследствии на Махно срубили денег и отечественные бракоделы, запихнув Батьку в зомбоящик (см. «Девять жизней Нестора Махно»). Закрепившийся в массах образ анархиста-махновца является одним из эпик-фейлов анархизма в этой стране.
К тридцатым годам, когда анархистов опиздюлили почти везде, где только можно, многие вчерашние бомбометатели пополнили ряды разнообразных большевиков и фошыстов. Не в последнюю очередь потому, что модернистские идеологии к тому времени стали отличаться друг от друга только формально (на заре девяностых этот факт активно эксплуатировался Лимоновым и Дугиным при создании нацболовской идеологии).
Кстати, кто бы там что ни говорил об «азиатском коллективизме» и «тяге к сильной руке», а в свое время анархо-движение было очень сильно в том числе и в Китае с Японией. Даже Мао Цзэдун в молодости был анархистом — просто потому, что в то время в Китае не было никакой другой революционной литературы, кроме анархической. А в Японии анархо-движение было особенно сильно в 1920-х гг., но репрессии в 1930-40х гг. сделали свое дело, и в наше время Япония выделяется разве что довольно сильной панк-сценой.
После Второй мировой в Европе и Штатах движение анархистов как бы родилось заново, находясь под влиянием хиппи и «новых левых» (разочаровавшихся в ревизионизме и кукурузе).
В Штатах на волне движения за гражданские свободы вышли из анабиоза индивидуалисты, которые в конечном счёте протроллили (и успешно троллят до сих пор) всех прочих анархистов, объявив о создании «анархо-капитализма». Позже, правда, они смекнули, что кроме как для разжигания срача, такое название мало для чего подходит, и попытались исправить ситуацию, вводя новые термины — волюнтаризм, агоризм, либертарный анархизм, либертарианство.
В перестройку анархисты были одним из самых популярных и безмозглых направлений. Анархистами были и Летов, и депутат ЕдРа Исаев, и многие другие, а сами они представляли собой веселую тусовку без смысла и цели, которые бухали, прикалывались и веселились. Тексты сначала вообще не читали и знали только в пересказе гуру Исаева, а как только начали читать — начались расколы. Распад СССР буквально за несколько лет уничтожил всё, что оставалось от перестроечной анархо-тусовки. Денег стало мало, а листовки и транспаранты, как известно, зависимости не вызывают. В итоге веселое, но немногочисленное племя перестроечных анархистов сбухалось и сторчалось где-то на обочине политики девяностых.
Сегодня для человека со стороны анархизм представляет из себя уёбищную мешанину, полную взаимоисключающих параграфов и претензий к окружающим, а новобранцы различных анархических сект прежде всего недоумевают, почему анархисты не хотят объединяться в какое-то более-менее оформленное движение. А разгадка одна: все эти анархо-коммунисты, анархо-капиталисты, анархо-примитивисты и прочие (сотни их) давно представляют из себя совершенно разные движения с совершенно разными целями. Исчезновение государства для нынешних анархистов в большинстве случаев является приятным дополнением к чему-то ещё, а не условием изменения общества. В общем, как и всё в мире, анархизм уже не торт, хотя количество буков в мировой истории он оставил более чем дохуя. Интересующимся — в педивикию.
Основные течения
Анархо-коммунизм и прочие левые
Основоположником и теоретиком анархо-коммунизма (либертарного-коммунизма) является Петр Кропоткин, практиком — батько Махно. Адепты же данного учения утверждают, что они наиболее активные и многочисленные в этой стране и вообще во всем мире, и вместе с государством и классовым обществом планируют отменить деньги, и раздавать все людям бесплатно, а работать все должны на добровольных началах, исключительно по причине сознательности. Впрочем, основная проблема этой модели — в том, что ресурсы ограничены и раздавать «всем по потребностям» вряд ли получится. Следовательно, должен быть кто-то, кто будет решать, кому и сколько раздавать — а это уже шаг обратно к государству и бюрократии. С другой стороны — никто не обещал, что будет легко. Тем не менее, Испания, Арагон, 1936 г. — 500 тыс. человек, полная отмена денег, наемного труда, обобществление средств производства, отсутствие какой-либо иерархии… Продолжалось все это очень недолго — сначала анархов и троцкачей кинул Сталин, горько сокрущаясь, что сам не дотягивается лично расстрелять миллиард-другой этих придурков, а затем пришел Франко, и анархисты снова взяли за щеку. Еще одно обстоятельство особенно огорчает современных анархо-коммунистов — испанские анархо-министры и их синдикаты предпочитали устанавливать монополию на торговлю апельсинами и прочим испанским добром, а тех, кто торговал в обход, и прочих несогласных расстреливали без суда и следствия. Короче, вели себя как самое обыкновенное государство.
Вообще, Петр Кропоткин был слишком дохуя теоретик. Такое анархо-коммунистическое общество возможно только если все люди действительно поймут, что гораздо лучше быть вместе, кооперироватся, работать чисто по совести на добровольных началах. И вот тогда государство будет не нужно, как и деньги. Оно должно само отмереть вместе с деньгами, а не быть насильно уничтоженным.
Современные теоретики этого вашего анархо-коммунизма из Дефолт-сити в разное время велись на разные варианты большевизма (кто-то очень любил Троцкого, а кто-то даже и Пол Пота, что потом не помешало им писать нудные тома про борьбу с большевизмом). Известный акционист и хулиган из 90-х годов Дима Костенко никогда не стеснялся работать вместе с НБП, а прославившийся на ниве анархизма и расово верного закидывания дачи Ельцина коктейлями Молотова пейсатель и художник Леша Цветков вообще там состоял и, по слухам, придумал для «Лимонки» ее оформление и логотип.
В XXI веке анархо-коммунисты в наибольших концентрациях встречаются в Греции, где их идеология стала модной и стильной среди молодежи еще во времена диктатуры «черных полковников». Очень любили устраивать погромы с метанием коктейлей Молотова во время финансового кризиса в Греции конца нулевых — начала десятых. Испания, особенно Каталония, в плане количества анархистов тоже не сильно отстает из-за упомянутых выше давних традиций.
Платформисты
Основная статья: Батька Махно
Сторонники написанной самим Нестором Махно «Платформы всеобщего союза анархистов». Всеобщий союз анархистов, разумеется, так и не создан до сих пор. Отдельно о них говорят, потому что одно время московские секты синдикалистов развели вокруг этого самого платформизма большой срач, чтобы было с кем бороться. На самом же деле это такой же анархо-коммунизм, просто чуть более истеричный и нетерпимый. Платформизм отметает любые попытки синтезироваться с рыночными, примитивистскими, и прочими регрессивными идеями, которые не платформизм. Учитывая тот факт, что практическая деятельность Нестора Махно может несколько не сходиться с идеями, изложенными в «платформе», многие анархисты весьма скептически к ней относятся. При этом, «Платформа» предлагает вещи ещё хлеще, чем порой позволял себе Махно, так что можно только порадоваться, что написал он её позже, чем гулял по Украине. Соавтор документа, Петр Аршинов, в конце концов поддался довлению и свалил из Европы в Совок, что некоторых настораживает, да там его и пришили. Несмотря на все жизненные огрехи авторов, «платформа» представляет собой вполне обычный анархо-коммунистический/анархо-синдикалистский призыв к объединению анархо-коммунистов всех стран в революционной борьбе. А вся вонь от того, что эта кутерьма оказалась попросту самой первой в своем роде. Желающих строить анархию железной рукой и сейчас завались, с чего бы разоряться. Такая себе организационная идея на классических для коммунизма колесах. Позже идея платформизма нашла свое развитие в южно-американской анархистской практике, которую обозвали непонятным словом «especifismo».
Анархо-капитализм и прочие правые
.jpeg)
Радикальные либерасты, начитавшиеся умных книжек, но не понявшие их, и в результате пришедшие к отрицанию государства. Обитают в своём уютном манямирке, от реальности, как правило, оторванном. Анархо-капиталисты (сокращённо анкапы) отличаются исключительно теоретическим складом ума. Другими словами, ни одна из теория не имеет практического применения или подтверждённого исторического примера.
С привычным анархо-коммунизмом дедушки Кропоткина не имеют почти ничего общего, поэтому их часто записывают в крайние либертарианцы. А это оттого, что в этой стране слово «libertarian» переводят так, как заблагорассудится переводчику. Анархо-коммунисты со времён Кропоткина переводят его как «либертарный» по аналогии с «Сарагосской программой» испанских анкомов и вынужденной эвфемизацией слова «анархизм» во французской прессе конца XIX века. Но если речь идёт о рыночном анархизме, они обязательно переводят его как «либертарианский». В итоге русские переводы западных анархистов заидеологизированы чуть более, чем полностью. В силу их не слишком большой численности в этой стране, об идеях рыночного анархизма её жители если и наслышаны, то в основном со слов анархо-коммунистов, которые разбираются в экономике чуть более, чем никак, либо со слов Михаила Светова.
Ещё одна проблема идентификации рыночников в том, что недалёкие леваки часто называют анархо-капиталистами вообще всех, кто хоть немного не согласен с идеями «все отнять и поделить». Впрочем, верно и обратное: рыночники тоже могут приложить любого несогласного «коммунистом». Важно помнить, что теоретической основой анархо-капитализм постулирует концепции Австрийской экономической школы (фон Мизес, Хайек, Ротбард, Хоппе), описывающей государство как внерыночного игрока, зохватившего Монополию на Насилие. Развал государства анкапами предсказывается, а не планируется.
Однако быдло-анкапы считают, что государство нужно именно ликвидировать, а всю его собственность передать в частные руки. Таким образом дороги, мосты, заводы и пароходы, исчезающие виды животных и т. д. окажутся под защитой частного собственника. То есть, если что-то не принадлежащее никому (а «общественное» понимается рыночниками как насильно присвоенное государственными бюрократами, следовательно по праву — ничейное) представляет для кого-то ценность, он может это присвоить, охранять и даже получать профит. Напрашивается логичный вопрос: за счет чего же будет обеспечиваться неприкосновенность этой самой частной собственности, потому что при хорошей, годной анархии не будет ни судов, ни охраны жизни и здоровья. Когда леваки слышат про конкурентный суд, страховые и охранные агентства — они обычно сразу вылетают в BSOD.
Некоторые, впрочем, начинают голосить про частную полицию с частными же тюрьмами, и на основе своих галлюцинаций делают вывод о том, что переименование полиции в охранные агентства государство не ликвидирует. Между тем, рыночники ещё с 19 века написали много умных книжек, где подробно разбирают принципы функционирования таких систем. Которые, увы, никто не читает. Анкапы считают, что пострадавшей стороне должен быть возмещён ущерб, а наказание в общем-то вещь противоправная.
Когда леваки ссылаются на Ленина и говорят, что государство — это такой же аппарат насилия, как и охранное агентство, и между ними нет никакой разницы — рыночники отвечают, что у леваков теоретические проблемы (которые потом станут реальными), углубляясь в подробности. Собственно, весь анкап как политическая идеология из такой казуистики и состоит, отчего их никто и не читает. К примеру, леваки не различают инициированную агрессию и ответное насилие или принуждение к исполнению контракта. Таким образом анкап считает, что любой бандитизм, в том числе и попытки загнать людей против их воли железной рукой в коммунизм — самое что ни на есть агрессивное насилие, а убийство бандита — насилие ответное, то есть восстановление справедливости. Если тебя пидорнули, то ты автоматически можешь стать д'Артаньяном, хуле. Кроме того, не всякая собственность приобретена в результате честного труда, а защищать краденое — терпеть на рынке огромные издержки, поэтому собственность государства, полицаев и прочего скама, оставшись без защиты, будет немедленно приватизирована честными людьми.
Кроме прочего, леваки любят кричать о том, что рыночный анархизм и демократия несовместимы. Но анархизм и демократия (хоть представительная, хоть прямая) не совместимы в принципе. Демократия — это право на погром, то есть право большинства принуждать меньшинство. Причём, в меньшинстве могут оказаться не только богатые, о чём мечтают леваки, но и рыжие, евреи, грибники, филателисты, и сами леваки, тащемта. Анархическое общество, как говорят рыночники, должно управляться не правом сильного, а существовать на основе внутреннего консенсуса множества разных групп. На эту тему писал батька рыночников Мюррей Ротбард (но еще лучше эту тему раскрыл его ученик Хоппе).
Рыночные анархисты поднимают сложный для анархо-коммунистов вопрос о соотношении свободы и безопасности и решают его в пользу абсолютной, ничем не ограниченной свободы, которая только и даёт возможность для организации своей безопасности (анархия — мать порядка, ога). От этого Шариковы обычно кидаются выяснять, кто, кому и чего должен. А никто никому ничего и не должен, говорят нам рыночники, выживай, как можешь. И пока анархо-коммунисты и прочие «автономы» пекутся о грядущей революции и отгребают на бесполезных демонстрациях пиздюлей от ОМОНа, индивидуалисты пытаются кое-как разрушать государство уже сейчас — например, не платят налогов, не признают государственных законов, не служат в армии, не участвуют в переписях и прочей хуите, создают свои кооперативы и прочий «черный рынок». Одним словом, заняты полезным делом. Что эффективнее разрушает государство — покажет время.
Как правило, рыночные анархисты не считают интеллектуальную собственность за собственность, ссылаясь на патентную монополию государства. Отсюда их взаимная любовь с киберпанками и хакерами, а в конечном счёте — и этот ваш биткоин. Рыночный анархизм как мировоззрение получил определённый успех у фантастов: достаточно назвать такие имена как Хайнлайн, Роберт Антон Уилсон, Вернор Виндж и т. д. Также данное направление обильно представлено в бурном потоке креатиффов киберпанкового и постапокалиптического направления, описаниях мира совсем без территориальных государств или как минимум с сильно редуцированными их возможностями, и переходом власти на уровень крупных корпораций или каких-то коммун муниципального размера, над которыми никаких более высоких структур просто нет.
Одной из «ролевых моделей» для рыночных анархистов является так называемый Дикий Запад и вообще то общество из американской истории, которое было, когда колониальное государство уже огребло пиздюлей, а независимое американское ещё толком не сформировалось. Поэтому ничего удивительного, что больше всего рыночников сконцентрировано в Пиндостане. На эту тему есть расово верная книга исследователя технологической культуры и всяких ваших интернетов Эрика Дэвиса «Техногнозис». Достать её можно на уже не православном Либрусеке и всё ещё православной Флибусте. А более широко, хоть и, как у них принято, несколько однобоко, развитие идей освещено «Министерством правды» под редацией Адама Кёртиса.
Постсовковый анархизм изначально был ориентирован на рынок, и даже когда в начале девяностых случился первый крупный холивар между АДА и КАС, обе организации состояли в основном из рыночников. Потом время прошло, про совок все забыли, и тут-то в Дефолт-сити и достали из пыльных мешков анархо-коммунизм. В конце девяностых рыночники разошлись из организаций по своим делам: кто-то издавал полезные книги, кто-то занимался правозащитой, вытаскивая призывников из лап товарища майора, кто-то просто делал бизнес. Из сильных организаций рыночников этого периода можно вспомнить только Питерскую лигу анархистов. Тем временем московские синдикалисты искали повсюду измену и анархо-капитализм, в итоге заинтересовав своими страшилками тех, кто, может быть и не обратил без них в эту сторону какого-то внимания. В конечном счёте, на волне путинского возвращения в совок и ответного интереса к радикально-либеральным идеям, возникла новая генерация рыночных анархистов. К середине десятых группы рыночных анархистов на постсоветском пространстве состоят с одной стороны из тех, кто разочаровался в пропаганде анархо-коммунистов и стал изучать экономику, а с другой стороны — из тех, кто через либерализм пришёл к отрицанию государства.
Анархо-примитивизм
Когда закончится место на всех компьютерах мира,Когда моторы сожгут всю нефть, И от нулей олигархов останутся только дыры, Только тогда я уйму свой гнев.
Разновидность «зеленых», отличающаяся феерическим долбоебизмом даже на их фоне. Считают, что уничтожить нужно не только государство, но и современную технологическую цивилизацию вообще, и начать жить «в гармонии с природой». Представления о жизни в аграрном обществе черпают из поездок на дачу на шашлычки. Не совсем понятно, что эти люди делают в интернете, и откуда у них такие отвратительные продукты технологической цивилизации, как компьютеры. К сожалению, законы ненавистного анархо-примитивистам современного общества не позволяют лечить их посредством забрасывания на пару месяцев в тайгу или джунгли Амазонки или хотя бы путем запрета на пользование современной медициной. Как и анархо-коммунисты, примитивисты считают, что всё зло-ключено в частной собственности, только они мыслят, как они считают, глубже, прозревая, что собственность и разделение труда можно уничтожить только вместе с цивилизацией. К чему и стремятся. Впрочем, они не первые — Председатель Мао, который в молодости был анархистом, и прославился в их среде тем, что родил знаменитую мысль, будто зубные щётки — не «частная» собственность, а «личная» — которой невозбранно пользуются современные анархо-антикапиталисты, считал, что ядерная война принесёт трудящимся всего мира радость, освобождение и полный коммунизм. В защиту анархо-примитивизма говорит тот факт, что прогресс вопреки ожиданиям не освободил человека от бессмысленной работы (из-за земледелия чел-овеки расплодились, и их пришлось чем-то занять), а охота и собирательство сами по себе приносят удовольствие.
Национал-анархизм, анархо-поцреоты и анархо-фошисты
А потому что ето как раз то что я исповедую! Я очень во многом согласен с национал-большевиками: екстремизм, жесткие радикальные меры ко всему что мешает Новым Людям нормально расти и развиватся- ето как раз то что нам нужно! Я свое учение охарактеризовываю как Тоталитарная Анархия. То есть она может быть и Анархия но тоталитарная. Все что в нее не входит, что ей вредит, что пытается засунуть ее в какуюто систему все ето должно быть уничтожено. DESTROY короче!
Эпический выблев из смеси субкультурных школьников-говнарей и прочих «наци-антифа». В девяностых подобные кадры пачками вступали в НБП. Заявляют, что могут объединить левых и правых, или будут противостоять тем и другим, но как правило, это обычные фошысты, которые в силу некоторой стыдливости или по расчёту маскируются под леваков. В связи с доступностью этих ваших интернетов и килотонн всякого говна, раскопипащенного в сети, поддались новым модным тенденциям и пришли на смену вчерашним зиганам. В Этой Стране любят всё русское и ненавидят нерусское, поэтому государство не любят только потому, что по их убеждению все государства нерусские. Искренне считают, что первостепенной целью анархизма является «борьба с исламизмом, капитализмом, марксизмом и феминизмом». Обычно суть деятельности сводится к банальному вандализму вроде надписей «смерть унтерменшам и буржуям». Своей основной целью заявляют создание «независимых анархических коммун по национальному признаку» (да-да, именно так!). Приём в коммуны, судя по всему, будет осуществляться при помощи проверки черепа штангенциркулем и МПХ на наличие факта обрезанности. Отличный пример либертарных патриотов и анархо-этатистов из Внаукраины, где поцреотизм теперь в тренде тут.
Анархо-феминизм
В основной своей массе примерно то же самое, что и обычные феминистки, только теперь с примесью идей леваков. Хотят свергнуть проклятый патриархат, но не для того, чтобы потешить ЧСВ и продвинуться в обществе, а чтобы разворотить это общество к хуям, потому что они считают, что именно на патриархате и зиждется ненавистный капитализм. В результате, как и леваки, хотят добиться анархии и всеобщего блага. Как-то так. Прекрасный пример самки с подобными идеями, действующий в интернете — Leyla 22. В Рашке к ним примазываюся незабвенные Pussy Riot. Соответствует ли это истине — отдельная тема для дискуссии, но тем не менее. Кроме левацких феминисток, есть феминистки-индивидуалистки, которые к первым никакого отношения не имеют. Самая известная в Пиндостане — Венди МакЭлрой. Индивидуалистки считают, что никто никого не обязан обеспечивать и выступают за экономическую независимость, свободу распоряжаться своим телом, и, само собой, свободу порнографии и легализацию порноиндустрии (от чего левацкие феминистки испытывают лютый баттхёрт). Специфической ненависти к мужикам не испытывают, так как считают, что рынок всё решит, надо только уебать государству-папаше.
Акции прямого действия!
Почти вся история анархизма состоит из кидания говном представителей разных течений, кратковременных и очень кратковременных периодов щастья, за которыми следует неминуемый облом. Собственно, кидание говнами периодически происходит даже в этой статье.
Анархисты и Быдло
Одним из основных естественных врагов анархизма является быдло, которое сами анархисты политкорректно называют «обывателями». В отличие от небыдла, которому, из-за завышенного самомнения тяжело признать кого-то в виде начальства над собой, а ещё сложнее смириться, быдлу начальство необходимо настолько, что даже сама попытка представить себе жизнь без начальников вызывает у него жесточайший баттхёрт.
Когда по каким бы то ни было причинам быдло сталкивается в интернетах с анархистами, имеет место довольно-таки классический холивар. Обычно быдло утверждает, что анархическое общество нигде и никогда успешно создано не было, так как анархические принципы отлично подходят для организации культурного досуга в компании, состоящей из десятка приятелей-анархистов, и не более того. На это, в зависимости от уровня собеседников, следует от одного до кучи примеров того, где такое общество таки было создано (ну или, точнее, некоторое время существовало общество, на официальном уровне придерживающееся идеологии анархизма).
Со своей стороны, быдло не может ответить на вопрос зачем, всё-таки, нужно государство и прочие начальники. ВНЕЗАПНО выясняется, всё, что делает государство, в принципе может быть сделано без него, притом какие-либо иерархии для этого не нужны. Заканчивается тем, что мозг быдла не выдерживает такой смысловой нагрузки и оно идет спать, а наутро, из-за никакой памяти, забывает новые истины и снова срется с анархистами.
После этого, как правило, обе стороны начинают люто, бешено сливать из-за незнания матчасти и терпят в дискуссии фиаско; чаще всего проигрывает быдло из-за ограниченного набора фраз и фактов.
Анархисты и небыдло
Небыдло этой страны, несмотря на не столь резкую реакцию на идеи анархизма, не понимает, зачем ему какие-то революции, когда вон Европа прекрасно (по мнению небыдла) живет без всякой анархии, и там сбывается розовая мечта рядового представителя — можно не работать и получать пособие 500€.
Также небыдло, слушая исторические изыскания сабжа насчет анархического устройства каких-то коммун, искренне недоумевает, какое отношение эта коммуна имеет к России со всеми ее ТП, эмо, рэперами, наркоманами и прочими личностями, на описание которых так богато уютненькое. Ведь в настоящем-то времени пусть хоть какой-нибудь маленькой страны, живущей по анархистским принципам, нету.
Да и неформальный вид даже тру-анархистов не располагает к установлению благоприятных взаимоотношений между анархистами и небыдлом (а уж тем более быдлом).
По мере роста популярности данной темы, вполне возможно, что дебаты на тему «Возможна ли анархия» во имя Великой Справедливости включат в официальный список дисциплин Специальной Олимпиады, чтобы никому не было обидно.
Анархисты и марксисты
Для анархиста хороша социальная поддержка. И пусть лучше будут госпредприятия, чем дикатура всякмх Абрамовичей и прочих Газпромов.
Марксисты смотрят на анархистов как на неразумных детей, которые не осиливают научный метод и потому изобретают велосипед. Современные «анархисты» исповедует пантеон идей чуть менее, чем полностью состоящий из заимствований у неомарксистов: контркультура, сексреволюция, революция сознания, прямая демократия, репрессивная толерантность. Классическая анархическая традиция заглохла давно и наглухо, и даже на классиков вроде Бакунина или Штирнера современные анархи смотрят исключительно через призму идей «новых левых», а про каноничную анархо-революцию в виде всеобщей стачки профсоюзов даже не слышали. Короче говоря, современные анархисты (по своему моциону, по делам, по практикам) это новые левые, которые не любят Маркса и любят Бакунина, Кропоткина и Махно. Классический анархизм весь стоял на простом тезисе: государство не нужно — и что из этого прямо не вытекает, то уже не анархизм. Собственно, этот тезис и объединяет тысячу анархических движений, оригинальных до полной неотличимости.
Анархо-рыночники полагают, что коммунизм и фошизм вообще мало чем отличаются друг от друга, поскольку в экономике и тот, и другой стремятся реализовать социалистический принцип. В связи с этим они избавлены от необходимости вечно набрасывать на тему, чей коммунизм «лучше» и «правильнее». Впрочем, марксисты в долгу не остаются, и прозрачно намекают что без госрегулирования рынок неизбежно скатывается в монополию(да и с госрегулированием, тащемта, тоже, ибо государство суть такая же монополия), а сохранение крупной частной собственности невозможно без репрессивного механизма государства (или выполняющих его роль феодалов или братков). На что анкапы отвечают, мол, все эти монополии происходят из-за того, что вследствие всякого рода государственных ограничений кто-то оказывается в более привилегированном положении (распространённый пример — авторское право).
У анархо-коммунистов и марксистов разные взгляды на государство и переход к коммунизму. Государство как инструмент подовления является государством до тех пор, пока оно используемо. Если же использовать обломки этого института по-другому, например, коллективно принимая решения на местах, и использовать их как императивы для вышестоящих органов, то будет уже никакое не государство, а самое что ни на есть настоящее народное самоуправление. Марксисты именно это и имеют в виду, но продолжают упёрто называть его «государством». Анархо-коммунисты имеют в виду абсолютно то же самое, но уперто не признают это злое, негодное слово.
Разница заключается в том, что на переходном этапе по Марксу государство должно быть использовано пролетариатом для победы в войне и, после победы, воспитания побежденных. Анархо-коммунисты же утверждают, что произойдёт очередная узурпация власти с повторением пройденного, а потому полагают, что нужно обойтись без всякого «переходного периода» на пути к коммунизму. Для них коммунизм, как учил дедушка Кропоткин, — это «естественное состояние человечества».
Различия с марксистами тут коренятся в том, что чуть менее, чем все из последних совершенно не против заюзать в своих целях государственный аппарат (или то, что от него отсталось после революции), то есть насилие и чоткую власть, чтобы абсолютно беспощадно выпиливать «кого следует» до полной победы, а распространенный среди анархистов штамп «благородно сложить полномочия и выпилить государством само государство» ложно приписывается труЪ-марксистам. Их задумка проста — военная демократия для рабочего класса, военная диктатура и бюрократия для всех остальных. После победы, по их мнению, бюрократия и государство отмирают за ненадобностью, остается демократия. Не случайно же Ленин писал: «государство это вооруженные рабочие», рабочие, блджад, а не чекисты, коммунисты или классово верные бюрократы, и «каждая кухарка должна уметь управлять государством», намекая на необходимость ротации кадров в бюрократической машинке. При этом, вооружали ленинцы самих себя, потому что все остальные хотели либо подмять машинку под себя и свою Истину, либо вовсе её разъебать, потому что такова Истина. Последние — анархисты, которые пресекают любые проявления официального представительства, даже если иначе нельзя никак. Вот и вся, по существу, разница.
К сожалению, все коммунисты в этой стране в результате бурной деятельности бюрократии коммуняк в 20-м веке потихоньку и с треском в 1991 скатились в маргинез, пролетарии-то уже понагляделись. Итого имеем: микроскопических политиканов, руководителей профсоюзов и сектоподобных партеек — пройдох-марксистов «себе на уме», и презирающих все системное и организованное, одетых в черные шмотки — субкультурных анархо-коммунистов.
Внешне марксизм и анархо-коммунизм очень похожи друг на друга в том смысле, что и там, и там предлагается замечательная модель общества — самоуправление, которое без бюрократии, то есть коммунизм. Внутренне — это совершенно разные подходы к одной и той же проблеме. Для марксистов начальным пунктом политического анализа является анализ производства и общества, отвечая на вопрос «Что делать?», они начинают с вопроса «Куда общество развивается?». Для анархистов общество само никуда не развивается и, более того, имеет изначальное естественное состояние, которое можно и нужно реализовать прямо сейчас. Говоря более умными словами, хоть анархисты и видят общество как процесс, но этот процесс для них не детерминирован и социальный прогресс зависит исключительно от воли участвующих в общественном процессе людей. Таким образом, марксисты ждут развития призводительных сил и ищут революционный класс, а анархисты знают, что любое дело нужно начинать с себя.
Анархисты и фошысты
Фашизм как крайняя степень этатизма напрямую противоположен анархии, богомерзок и богопротивен, потому как даже не маскирует царя под доброго, а прямо и открыто заявляет о том, как всех поставят в колонну по 5 тысяч и поведут на рудники и в газенвагены ради всеобщего блага. Анархистами данная ситуация рассматривается как провальная, и практически все из них втихую занимаются антифашизмом. С националистами и поцтреотами тема такая же.
Разборки между радикальными антифа и нациками идут не на жизнь, а на смерть. В буквальном смысле — есть трупы и с той, и с другой стороны. Внезапно, ситуация осложняется тем, что подавляющая масса анархистов — либо панки и говнари, что предполагает сотни выпитого жыгуля вместо хоть какого спорта, либо задроты-ботаники, дохлые по определению. Поэтому занятие антифашизмом сводится к мазне на стенках, получанию пиздюлей от злых бонов, и последующему нытью в днявках и жэжэшечках. Есть конечно исключения, но о-очень редкие.
В то же время, есть такие любители взаимопротиворечащих утверждений, которые пытаются совместить несовместимое. Отсюда возникают такие термины как «национал-анархизм» или даже «анархо-фашизм». Национал-анархисты (например, участники Русского Анархического Союза) ссылаются на панславизм и антисемитизм Бакунина. В действительности же, в плане идеологии среди таких людей встречаются самые разные люди: и обычные поцреоты, и коммуняки, и разного рода религиозники-традиционалисты, наци-панки и просто тролли и аттеншн-вхоры — ну мало ли на свете ебанутых? Б-готворят ГрОб. В общем, ребята всё правильно делают — нашли идеал себе под стать. Классический пример былинной присказки, что дуракам закон не писан, если писан, то не читан, а если и читан, то не понят, а если понят, то не так.
Анархисты и толерасты
Место постоянного метания говн между теми, кто видит разницу между толерантностью и тоталирантностью, и теми, кто нет. Примеры распространены в интернете в удручающих масштабах.
Анархисты и хиппи
Еще одно место кидания говн. Анархисты вообще по долгу службы постоянно отбрасываются от множества неприятных вещей. Одни называют других милитаристами и непозитивными фанатиками, другие отвечают с понтом «укуренным овощам, которые просрали свой протест скушать бы свой тампакс и заткнуться».
Анархисты в интернетах
Боятся кровавой гэбни, плачут о плохих фошыздах и ментах, то есть по сути занимаются абсолютно такой же хуитой как и прочие лемминги, только зачем-то приплетают сюда анархизм. Эти товарищи IRL из себя представляют чуть менее, чем ничего и совершенно неинтересны, как, впрочем, и «белые интернет-поцреоты».
Иногда имеют вполне себе сайты, местами весьма полезные, но никому нахуй не известные и сделанные для своих, однако они на этих сайтах любят пиариться не хуже либерастов и фошыздов. Nobody cares.
Анархисты IRL
Сколько анархистов — столько и идеологий
Правда жизни
Анархизм, как агент Смит — он один, но его суть в том, что его очень много
Настоящая анархия — полный отстой. Забудьте про всех этих белых детишек с крашеными дредами в университетских городках, которые пропагандируют дурь и «анархию», — если здесь начнутся серьёзные дела, эти засранцы окажутся в самом низу пищевой цепочки.
Брюс Хейли
В этой стране анархисты представляют собой даже не контр-, а субкультуру, ничего серьезнее стандартной левацкой хуиты вроде антиглобалистских, антиядерно-экологических и антифашных митингов родить неспособную. Есть еще мазня стен, сквоты, FNB, и прочие тусовки, которые, впрочем, тоже являются фейлом. Постоянно приходящие-уходящие позеры, панки и скейтерасты как-то не способствуют.
Анархисты — это существа, которым весьма по нраву бесклассовое общество, в котором никто никем не управляет, всё строится на всеобщем равенстве, самоорганизации и самоуправлении. Моделей такого общества придумано великое множество. После раскрутки панка, который фактически разделился на два направления — аполитично-раздолбайское и политизированное, выступающее за пропаганду таких кошерных идей, как свобода, равенство, упячка, независимость мышления, самоуправление, и прочих подобных — анархистами стали себя называть разные маргинальные личности и вообще все раздолбаи, кому не нравилось называться фашыстом или ымперцем, а славы и побуянить хотелось. С подачи СМИ времен перестройки и девяностых в народе укрепилось мнение, что анархия — синоним хаоса. Фундамент этого мнения закладывался советским агитпропом, на протяжении всего своего существования рисовавшим образ анархиста в виде пьяного матроса, поверх грязного тельника опоясанного пулемётными лентами, горланящего «Цыплёнка жареного» и палящего из «Маузера» по хрустальным люстрам, а пункера и прочие говнари рубежа 1980—90-х всего лишь радостно воплотили сей образ IRL, и он так и закрепился. Восставать против «системы» и воплощать образ, этой «системой» нарисованный — да, это они, но им было похуй.
В последнее время анархистов в России стало резко дохуя, по большей части за счет тех самых позеров, панков и скейтерастов, и они вплотную приступили к, как они считают, революции и борьбе с сиcтемой. Делают это весьма своеобразно: в ответ на убийства нацистами товарищей — громят Макдональдсы, магазины, станции метро, офисы прокремлевских движений. Также, случается, поджигают ОВД, районные управы и магазины. По их замыслу, все это, наверное, убьет государство и даст понять людям, что анархия — не хаос, а анархисты — не безмозглые погромщики, какими их выставляют СМИ.
Больше всех в борьбе с системой преуспела российская секция анархо-синдикалистского интернационала КРАС-МАТ (Конфедерация Революционных Анархо-Синдикалистов — Международная Ассоциация Трудящихся), в особенности ФРОНТ (Федерация Работников Образования, Науки, Техники Конфедерации Революционных Анархо — Синдикалистов Международной Ассоциации Трудящихся) — один из синдикатов КРАС-МАТ, во главе со своим вождем Вадиком Граевским. Под борьбой с системой они понимают холивар против остальных анархистов, в ходе которого ФРОНТ-КРАС-МАТ пытается доказать что они — единственные правильные анархисты, а кто в КРАС не входит — тот некий мифический «новый правый». Впрочем, их нынешние оппоненты — Межпрофессиональный Союз Трудящихся — в большинстве своем страдают тем же, считая всех, кто не входит в МПСТ или Социал-революционное Движение — погаными либералами и реформистами, что не мешает им просить этих самых либералов и реформистов повлиять на КРАС-МАТ, что бы те не доебывались подобным образом к МПСТ. В конце концов ФРОНТ-КРАС-МАТ всех достал, и московские анархисты приняли заявление, призывающее пиздоболов заткнуться, в ответ на которое ФРОНТ-КРАС-МАТ выпустил заявление с предложением идти остальным анархистам нахуй. В общем, серьёзная политика.
Менее громкие, но не менее забавные срачи ведут практически все остальные анархистские организации. Например, Ассоциация Движений Анархистов, объединяющая анархистов разных взглядов, но считающаяся анархо-капиталистической, в свое время поучаствовала в срачах со всеми остальными организациями.
Пожалуй, единственная организация, не участвующая в срачах, и оттого вызывающая особенное бешенство у остальных организаций, которые нападают на них с двойным упорством — Автономное Действие. (Впрочем, недавно они раскололись, и теперь оба «Автономных Действия» успешно срутся как с другими анархистами, так и между собой). Зато они впали в другой маразм — едва ли не центральное место в их деятельности занимает поддержка секс-меньшинств и феминистского движения. Так же из не-срачевых организаций можно вспомнить еще Панк-Возрождение, но, во первых, сами ПВшники начинают дико беситься и исходить на говно, когда их называют организацией, а во вторых, среди анархо-панков сейчас считается хорошим тоном повторять «ПВ умерло, ПВ не то, что раньше».
Наверное, не стоит объяснять, почему после всего этого большинство анархистов предпочитает держаться как можно дальше от любых организаций.
В то же время, в этих ваших Европах, анархисты представляют собой вполне внушительную массу народа, в том числе довольно много всякой разной интеллигенции, которая устраивает конференции, воркшопы, профсоюзы, коммуны, социальные центры и вообще всячески учит народ жизни. Но все же следует заметить, что за время от 1968 года и до сегодняшнего дня наиболее распространенный и мэйнстримовый вариант анархизма — анархо-коммунизм — практически полностью выродился в субкультурное тусование. А дело в том, что классовая борьба — основная идея как обычных коммунистов, так и анкомов, как-то незаметно отошла на второй план, и типичный современный анархист представляет собой просто более радикальный вариант либерального правозащитника. И все это при том, что в современном обществе эксплуатация не исчезла, а просто приняла другие формы.
И вообще, если в XIX веке и начале XX века слово «анархизм» ассоциировалось у широких масс с терроризмом и уголовщиной, то сейчас — с панк-тусовкой, либо же со всякими веганами и феминистками. Да, в общем-то, и панки сейчас уже не те — «идейные» панки гораздо больше похожи на хиппи. Но это уже другой разговор, и его лучше продолжить в соответствующей статье.
Тем не менее, каждый житель этой страны ощутил на себе великие достижения анархистов. Да-да, анон, именно благодаря четырем пиндосским анархистам, ставшим героями, в чью честь и учредили этот праздник, ты можешь 1-го мая послать работу нахуй и спокойно дрыхнуть до полудня. А еще анархист Эжен Потье написал гимн всех совков и леваков «Интернационал».
Существует кучи различных разновидностей анархизма (чуть меньше, чем самих анархистов). Некоторые из них либо полны взаимоисключающих постулатов, либо просто и незатейливо уебищны. Американский анархист с расово анархической фамилией Каплан отмечает, что любимым занятием анархистов всегда являлось выяснять, почему анархизм X не такой правильный, как анархизм Y. К этому выяснению и сводится большинство деятельности анархистов, nuff said.
Анархисты в искусстве
Троллинг анархистов
Лучший способ потроллить среднестатистического анархиста — предложить ему переехать в Сомали, где государства как такового не существует. Сработает только на анархиста-нуба, а болеее умный в ответ пошлёт в Северную Корею или кинет ссылку на эту статью. Более удачным троллингом будет задать вечный вопрос «почему до сих пор нигде нет анархии?» и смотреть как анархист брызжет слюной и орёт про «тупых обывателей, которые предпочитают рабски подчиняться любому насильнику с пистолетом и воровать друг у друга, чем жить по принципам неагрессии и взаимного уважения» (так оно и есть, sad but true, а если анархисты займутся перевоспитанием этих самых обывателей — они сами, как уже объяснялось, станут властью и будут вынуждены играть на жлоб-ывательских слабостях, подлежащих искоренению, рискуя повторить судьбу тоталитарных коммуняк). Однако, продвинутые анархисты знают, что анархия — это не результат построения какой-либо утопии, а характеристика процесса человеческих взаимоотношений, и, тащемта, происходит везде, где люди по-настоящему добровольно, а не под давлением, взаимодействуют друг с другом. Поскольку окружающие пытались троллить анархистов этими вопросами и сто лет назад, ответы на них заранее известны, а попытки рассказать очередной баян, как правило, приводят только к фейспалму. На самом деле, написание майндфаков — давняя практика анархистов, и тексты в виде вопросов и ответов встречаются ещё у Кропоткина и Малатесты. На сегодняшний день есть несколько популярных факов 123, которые более подкованные анархисты написали для менее подкованных. Гордые пользователи линупсового дистрибутива Debian (и, само собой, убунты и прочих дебианопроизводных) даже имеют возможность поставить себе последний пакетно, apt-get install anarchism, но на английском языке. Текста в этих факах хоть жопой ешь, поэтому в основном на русский они переведены или криво, или не переведены совсем (но на русском есть FAQ по анархо-капитализму). ИЧСХ, эти факи спорят друг с другом, но если ты, мой маленький друг, найдёшь такой вопрос, на который хитрожопые анархисты ещё не успели написать ответ, то срыв покровов, профит и куча лулзов тебе гарантированы. Заметь, что тебе придётся прокачать свои познания в экономике, правоведении, социологии и прочей хуите, чтобы хоть как-то распарсить, что хотели сказать тебе эти засранцы.
Анархия и фантастика
«Луна Суровая Хозяйка» Хайнлайна, например. Ну и, как сказано выше, масса киберпанковых креативов (Э.Свонн «Акция возмездия» особо выделяется, в нем даже названия местного солнца и планеты меметичны: Кропоткин и Бакунин, крупнейший город и космопорт — Прудон), в которых совершенно самостийным государством легко может быть и корпорация, и жилой поселок, полиция — наемная банда, закон — тайга, а прокурор — медведь. Нельзя также не упомянуть Урсулу Ле Гуин, которая, будучи дочерью этнографа, весьма правдоподобно описала анархическое общество в «Обделенных». И совершенно нельзя не вспомнить Гарри Гаррисона и его «Стальную крысу», в особенности вторую книгу «Стальная крыса идёт в армию». Иногда можно забыть о книгах «Брошенные в реальном времени» и «Глубина в небе» Вернора Винджа, ведь там такой строй — лишь побочный эффект мировоззрения автора.
А в советской фантастике общество, ближе всего подходящее к анархическому идеалу (точнее, смесь анархо-коммунизма и технократии), описал, наверное, все-таки И.Ефремов:
- А что вы подразумеваете под термином "простонародье"? - осторожно спросила Фай Родис.
- Неспособную к высшей науке часть населения, используемую для воспроизводства и самых простых работ.
- У нас нет простонародья, нет толпы и правителей. Законно же у нас лишь желание человечества, выраженное через суммирование мнений. Для этого есть точные машины.
- Я не уяснил себе, какую ценность имеет суждение отдельных личностей, темных и некомпетентных.
- У нас нет некомпетентных личностей. Каждый большой вопрос открыто изучается миллионами ученых в тысячах научных институтов. Результаты доводятся до всеобщего сведения. Мелкие вопросы и решения по ним принимаются соответствующими институтами, даже отдельными людьми, а координируются Советами по главным направлениям экономики.
- Но есть же верховный правящий орган?
- Его нет. По надобности, в чрезвычайных обстоятельствах, власть берет по своей компетенции один из Советов. Например, Экономики, Здоровья, Чести и Права, Звездоплаванья. Распоряжения проверяются Академиями.
- Я вижу у вас опасную анархию…
— «Час Быка»
Не менее красивый вариант придуман в то же время Сергеем Снеговым в трилогии «Люди как боги». Всем управляют компьютеры, программы изменяют путем общепланетного референдума, а скупо описанный Высший Совет только распределяет приоритеты научных исследований. Такое же прелестное анархо-капиталистическое общество описал Алекс Розов в неимоверно доставляющем и полностью утопическом цикле «Конфедерация Меганезия». При внимательном прочтении которого понимаешь, что из системы управления ОАО «Меганезия» была нахуй вычищена законодательная власть (ее функции частично взяла на себя судебная ветка, но местная конституция — Великая Хартия — изменению не подлежит принципиально) и любой намек на политическую илиту — каждый человек имеет возможность быть избранным координатором (глава исполнительной власти), или судьей — но только один раз. В жизни. Плюс половина Верховного суда в принципе избирается генератором случайных чисел из всего населения. Да, анон, из шести судей, которые решают ЛЮБОЙ важный спорный вопрос в стране, трое — уважаемые, известные люди, адово котирующие матан и избранные голосованием, а трое — сантехник Вася, инженер Иван Иванович, и ты, анонимус. Никаких бессменных медведопутов и кремляди. Рулят обычные люди, которым система не позволит стать необычными, ибо после окончания срока судейства\координаторства человек больше в политику не возвращается. Вообще. Никогда. Чтоб не успел охуеть от власти и возможностей. Таким образом управление реально осуществляется представителями норота, а не небольшим бессменным кругом приближенных к газовой трубе ограниченных лиц. Что, в общем, в сабже и интересно. Оно конечно хочется записать Меганезию в категорию «фашизм», но блджад, тогда за фюрера в стране — весь норот поголовно. Годное развлекательное чтиво. Треш, угар, война, легалайз, геноцид, сингулярность, блекджек и лоли — прилагаются. Краткая хвалебная рецензия на сабж на хабре. И, for the great justice, ругательная.
Еще одну интересную техно-анархистскую утопию пишет уже около десяти лет Павел «Nazgul» Кучер. В миру — сумрачный гений из ставропольского военного НИИ, занимавшийся боевыми роботами, высоковольтной электротехникой, физикой ударных волн и прочими интересными вещами на стыке физики и химии. Вырос в очень интересной семье коммунаров двадцатых годов, прошедших три войны, ссылки и лагеря. По молодости был радикальным комсомольским активистом, в девяностых от политики отошел и ударился в науку. Себя позиционирует как «красный», но анархистом не считает, а над коммунистами систематически издевается. Его цикл «Без дорог и дураков» замаскирован для приличия под альтернативную историю. Коммунизм Назгула — это общество небольших самообеспечивающихся коммун с общей моралью, поголовным вооружением и связью через радиосеть с элементами искусственного интеллекта. Обитает на сайте «Самиздат», где в комментах сформировалась секта поклонников, а в других разделах — несколько сект противников. Вассерман такой коммунизм одобряэ.
И, конечно же, не стоит забывать про самый известный анархистский комикс Алана нашего Мура «V — значит вендетта», именно комикс, потому что в фильме протагонист был не конкретно за анархию, а просто против угнетения. В конце осознал, что умеет хорошо только разрушать диктатуры и сееть хаос, но не созидать, поэтому (спойлер: самовыпился, завещав Иви строить ordnung).
Анархия и музыка
В наше время молодежь приходит в радикальную политику в основном из субкультур, и первую информацию об идеологии они получают из текстов любимых групп (и только потом начинают читать книжки… а иногда и не начинают). Анархисты в этом плане — не исключение, поэтому раздел о музыке здесь должен быть.
Существует стереотип, что вся анархическая музыка — это исключительно панк-рок и разные производные от него (ска-панк, электропанк и т. д.). И, в принципе, это верно — ну, не для 100%, но как минимум для 95% такой музыки.
Анархо-панк, появившийся в конце 70-х благодаря Crass. Количество групп, играющих в этом стиле, не поддается никакому подсчету. Стоит ли говорить, что играют они в основном полнейшее говнище? Да и тексты тоже чаще всего не отличаются особой художественной ценностью и состоят из набора лозунгов типа «fuck the system» и подобных. Зато это тру. Впрочем, это проблема вообще любой политической музыки. В случае с более экстремальным собратом анархо-панка — крастом — ситуация немного получше, но только немного.
Кстати, о текстах. Есть у нас такая группа с брутально длинным названием Change The World Without Taking Power, играющая якобы краст (а может быть, и просто панк). Так вот их тексты — образец настолько чистого и душераздирающего пиздеца, что даже не смешно. Причем среди тру-онархиздов это еще и на полном серьезе считается образцом хороших, годных текстов на околоанархические темы.
Справедливости ради следует отметить, что не у всех анархо-панков и крастеров все настолько запущено. Например, одни из первопроходцев-крастеров — Amebix — еще в конце 80-х исполняли музыку с очень качественными текстами. Но это все же скорее исключение, чем правило.
В советской России (да и в нынешней тоже) альфой и омегой анархо-панка является сибирский панк, а патриархом русского анархо-панк движения — кто бы вы думали?
Помимо «Гражданской обороны» можно посоветовать другую сибирскую группу, которая так и называется — «Анархия». Как и большинство сибирских групп, была основана самим Летовым. Правда, здесь тексты авторства Олега Судакова (Манагер) неоднозначны, и название «Анархия» для группы было выбрано явно условно. Тем не менее, доставляет. Анархистам же — слушать песню «Новобранцы», посвящённую одному из ГрОб'овцев, невольно загребённому кровавой гебнёй в ряды этих самых новобранцев.
«Автоматические удовлетворители» же. Если верить Свину Панову, группа играла анархический рок, а вовсе и не панк.
Небыдло же вспоминает выборгскую панк-группу «Последние Танки В Париже» и её раннее творчество, настроенное анархически чуть менее, чем полностью. Впрочем, позднее творчество тоже периодически отдаёт. Наболее ярким примером служит альбом «Гексаген».
Из постсовковых коллективов нужно выделить российскую рок-группу «Монгол Шуудан», коллектив которой был собран в 1988 году Валерием Скородедом для реализации песен написанных на тему анархической вольницы времен гражданской войны 1918—1921 гг. К сожалению, Скородед систематически путает анархизм и беспредел, а последний альбом «Инстинкт агрессивности» — совершенно не доставляет, в отличие от лучших альбомов нулевых годов.
Существует Калининградская анархо-панк группа «Индульгенция» играющая хороший, годный анархо-хардкор и часто выезжающая с концертами в эти ваши Мухосранск, одна из ярких групп на Российской панк сцене. Тащемта, есть много годных и доставляющих рашкинских панк-групп, такие как «Военное Положение» (Нижний Новгород), «Ничего Хорошего» (Петрозаводск), «Бригадир» (Питер). Список можно продолжать и дальше, панконимус гарантирует.
Разумеется, существует и разный КСП на анархо-тематику. Пример — вся продукция Riot Folk! Records. Кроме акустических гитар, там часто играют и на скрипках, пианино, банджо, и даже на укулеле. Сюда же можно отнести Chumbawamba, которые прошли долгий путь от анархо-панка до попсы (sic!) и фолк-рока. При желании исполнителей подобной музыки можно найти и в бывшем СНГ, например. Алсо, заслуживает упоминания немецкий коллектив Früchte des Zorns, играющий очень странную музыку все в том же анархо-фолковом ключе, и активно борющийся против копирастии. А вот так звучали песни испанских анархистов 1930-х годов.
Весьма заметна и популярна группа отпочковавшегося от ДДТ гитариста Вадима Курылёва «Электрические Партизаны». Поначалу играли унылый рок с непонятным обычному обывателю текстом, но в последнее время Вадим начал писать весьма интересные песни. Обсирает товарищ и НАТО, и загнивающий капитализм, и всеми любимую власть. Расово верный анархист, боготворит Махно и Кропоткина, за независимость Ингрии, считается участником Автономного Действия. Но нельзя не сказать о том, что некоторые песни весьма однообразны, текстов про революцию несчётное количество, но пипл хавает. Движуха вокруг Курылева также набирает обороты. Сформировавшиеся вокруг него музыканты одновременно посылают нах и рокеров-милитаристов с Нашествия, и рокеров-псевдопацифистов, не упускающих однако возможности собирать баблишко на нужды участников АТО. Анархистской тусовке Курылева одинаково противны и те и другие. Милитаристы всех стран платят Курылеву взаимностью. Вадика и его тусовку одинаково ненавидят и либералы и поцреоты. Достаточно сказать, что за абсолютно антивоенный полуподвальный концерт в Донецке в 2016 году Курылев Вадим Юрьевич был внесён в базу данных сайта Миротворец как агент Путина и имперский пропагандист, что неимоверно люто бешено доставляет знающим тему людям.
Электронный хардкор, брэйк-кор и нойз. На эту сцену анархо-идеи проникли в начале 90-х благодаря Алеку Эмпайру из Atari Teenage Riot, и сейчас добрались уже и до восьмибитной сцены (хороший пример — 64Revolt). Впрочем, анархо-электроника не ограничивается только перечисленными стилями — анархистов довольно много и в аггро-индастриале (такие гранды, как KMFDM и Ministry — вполне себе anarcho-friendly), и даже в «тру»-индустриальной музыке (Test Dept., Militia). Внезапно, очень много подобной музыки делают в Австралии — Insurge, Black Lung, Snog, ну и вся продукция Widerstand Records.
Готик-сцена (будь то готик-рок 80-х, дарквэйв, этереал или готик-метал) всегда была подчеркнуто аполитичной. Но тем не менее достоверно известно, что у А.Каште из Samsas Traum, Ш.Бреннана из London After Midnight и С.Розенталя из Black Tape For A Blue Girl убеждения вполне близки к анархическим: [1], [2], [3] (особенно рекомендуется к прочтению первое интервью с Каште). Ну и куда же без педерастичных завываний Роза Вильямса из Christian Death, немалая часть которых ВНЕЗАПНО посвящена не оккультной мути и ебле в жопу, а вполне себе проблемам расизма и прочих ущемлений седалищного нерва.
В трэш-метале 80-х гг. тоже встречались анархические темы (например, у Protector, Kreator, да и у Queensryche — но это уже не трэш, конечно; алсо, даже Slayer в свое время выпустили целый альбом каверов на анархо-панк и хардкор), но со временем это все как-то заглохло. Зато в последние 5-10 лет начал появляться анархо-блэк — отчасти под влиянием краста, отчасти как ответ на засилье NSBM. Существует и анархо-дэт — Totenmond, к примеру (правда, за пределами родной Германии они практически неизвестны).
Пост-рок. Да, многими любимые Godspeed You! Black Emperor — тоже анархисты!
Блек-метал. Прежде всего это охуенный ультралевый уан-мэн проект Panopticon. А так же всякие Dead Musician, Ash Borer и т. д. Алсо, большинство представителей Каскадского блека — анархо-примитивисты.
Существует и анархо-рэп (подробнее об этом читайте в статье Хип-хоп, в разделе «Conscious hip-hop»), и даже анархо-регги (пример — сборник «Red & Black Reggae»).
Добавьте видео в галерею показать еще скрыть |
Впрочем, как уже было сказано, в этой стране большинство людей, называющих себя анархистами, мало чем отличаются от говнарей. Поэтому и их музыкальные вкусы вполне предсказуемы.
Двухминутка серьезности
Участие в неформальном движении почти ни для кого не проходит даром – ведет к опустошению, моральной и интеллектуальной деградации, потере себя, самообману и депрессиям... Мелкие “коммунальные” склоки за крохи власти и огромные амбиции; чисто вещное, объектное отношение... друг к другу при полном отсутствии цивилизованной дискуссии и представления о правах человека; такое же полное отсутствие какой-либо теоретической работы, осмысления окружающих реалий, помноженное на чудовищное невежество подавляющего большинства активистов, вне зависимости от партий; нулевая связь с реальной жизнью “простых” людей и шизофреническая замкнутость движения на самого себя, на свои кухонные разборки, магические заклинания и мифологемы, почерпнутые из прошлых веков; пошлость и безликость движения, творческая импотенция и почти абсолютный вакуум личностей и идей...
— Пётр Рябов, "Неформальное движение как высшая и последняя..." – Крамола, 1993, № 1
Потолкавшись по рок-подвалам, среди таких же нетрезвых борцов и общедоступных девиц, устав от бесконечных собраний и разговоров о классовой войне, ты ... понимаешь, что изменить такими методами ничего нельзя и, что самое пугающее, начинаешь подозревать, что никто из них и не хочет ничего изменить, променяв свою непримиримость на маргинальное существование на обочине автострады. Они так и будут годами читать собственные журналы и мечтать о победе мировой революции, неизбежной после того, как хамский примитивный народ дозреет до их универсальных истин
— Цветков, бывший анархист
К 1990 году в бывшем СССР сформировалось мощное анархистское движение, насчитывающее в своих рядах несколько тысяч человек. Уже к 1993 году этого движения практически не существовало. Где-то в период между двумя московскими “белыми домами” движение распалось... Движение распалось потому, что не смогло приступить к реализации своих задач. Задач ... у движения попросту не было. Ему нечего было предложить вышедшим на улицу людям. Оно не имело ни малейшего представления о том, каким образом и что именно нужно делать для воплощения своих идеалов.
Современные российские (и все остальные бывшие советские) анархисты в основном ничего не делают. Они практически не занимаются теорией и лучшее, что могут выдать, это манифест или памфлет, а также не особенно глубокие статьи по истории анархизма.
Разрыв между утопией и существующей реальностью настолько велик, что о какой-либо продуманной стратегии анархистского движения не может быть и речи.
— Фомичев, бывший анархист
Когда наша бюрократия решила стать буржуазией, она использовала все ваше «анархическое движение» — как предмет одноразового пользования. А потом, естественно, за ненадобностью выбросила. Вам понятно, или вам надо «доступно разъяснять», на что вас надевали и куда засовывали? Но вы же ничего не поняли и ничему не научились — судя по тому, как вы любите таскаться в Минск, чтобы там орать «Долой Лукашенко!» на пару с местными фашистами на митингах, оплаченных деньгами Сороса.
У вас нет никакого будущего. Вы так и будете до конца жизни (если не сопьетесь, не сторчитесь или просто не станете обычными российскими обывателями) пьяно трепаться на кухнях, писать суконным языком листовки, устраивать клоунские пикеты (хоть бы один из вас задумался: а может быть, это все — устаревшие формы пропаганды!) да печатать скудоумные журнальчики, которые никому, кроме вас, не интересны и не нужны. Тот самый капитализм, с которым вы якобы боретесь, даже не обращает на вас внимания — а зачем? Опасен только умный противник.
Вам всем так хорошо жить в условиях «буржуазной демократии», вы так дорожите своим комфортом, своими компьютерами, магнитофонами, пивом, водкой, жратвой, противозачаточными, возможностью беспрепятственно печатать какой угодно бред, возможностью безопасно трепаться часами на «революционные» темы, что никогда не рискнете променять ваше удобное существование при капитализме (с сохранением имиджа «революционеров») на активное сопротивление режиму. А если бы и захотели — не сможете.
— «Революция не всерьёз»
Насколько легко переделать себя к лучшему, известно любому посетителю данной страницы. Алсо, должно быть ясно, что чёрно-красный флаг, вывешенный над какой-либо общиной, ещё не означает, что там отсутствует иерархия. Хорошо известно, что иерархия формируется естественным образом в любом, даже замкнутом коллективе, будь он изначально хоть абсолютно горизонтальным. Иерархии, впрочем, нет в тех местах, где люди максимально удалены друг от друга, поэтому идеи анархо-индивидуализма и анархо-примитивизма легче реализовать на практике, обустроившись отшельником в лесу, как Генри Торо, а лучше на удалённом необитаемом острове, чтобы быдлу тяжело было доебаться до единственного, но государство всё равно достанет, коли захочет.
См. также
- Поваренная книга анархиста
- Хаос
- Коммунизм
- Либераст
- Проект Невидимый Интернет
- Батька Махно
- Коктейль Молотова
- Анонимус
- Панки
- Король и Шут
Ссылки
